Операция по эвакуации гарнизона Ханко вторым и
третьим отрядами Балтийского флота
"Ой ли, вы ребята, товарищи родные,
Все ли вы готовы встретиться с врагом?
Все мы наготове, сердца наши стальные
Мы крепко закалили боевым огнем!"
Б. Гульбинский
Второй отряд для похода на Ханко начал формироваться сразу же после ухода из Кронштадта первого отряда. В его состав были включены ледокол «Суур-Тыл», эсминцы «Суровый» и «Сметливый», быстроходные тральщики Т-211 «Рым», Т-206 «Верп», Т-205 «Гафель», катера МО (малый охотник) № 307,
309, 210,407. Командиром отряда был назначен командир 2-го дивизиона эскадренных миноносцев капитан 1 ранга Заяц А.И. Выбор в качестве транспортного судна ледокола более чем странный, он не был приспособлен для перевозки грузов и пассажиров. Более того, ледокол, предназначенный для плавания во льдах, при волнении моря плохо держался на курсе и имел чрезвычайно резкую качку.
Из-за ограниченного времени, отведённого для подготовки к походу, на БТШ (быстроходный тральщик) не успели получить дополнительных комплектов параванов и тральных частей. На «Суур-Тыле» за неделю до похода – 25 октября – эстонская команда была списана и набрана новая из Ленинградского торгового порта и флотского экипажа. Новая команда не успела полностью освоить его механизмы. Эсминцы «Суровый» и «Сметливый» стояли на огневых позициях на Неве и вели огонь по укреплениям немецких войск.
2 ноября в 19.00 эсминцы и тральщики вышли из Ленинграда в Кронштадт, вместе с ними шел из Ленинграда лидер «Ленинград». Спустя два часа корабли прибыли на Малый кронштадтский рейд. В 21.30 из Ленинграда вышел ледокол. Второй отряд вышел из Кронштадта к Гогланду ещё до возвращения отряда вице-адмирала Дрозда В.П. Вместе с ним шли четыре торпедных катера типа Г-5 – последние шли только до Гогланда, где их должны были сменить катера типа Д-3.
На Гогланде корабли второго отряда встретили первый отряд, только что вернувшийся с Ханко. На рейде Сууркюля стояли четыре эсминца, минный заградитель «Марти», ледокол «Суур-Тыл», семь БТЩ, катера.
Во время совместной стоянки 3 ноября у Гогланда была произведена частичная реорганизация состава второго отряда. Ледокол «Суур-Тыл» был отставлен от перехода Гогланд – Ханко, из-за загрузки некачественного угля он не мог развить скорость 12 уз. Таким образом, отряд лишился наиболее крупного судна, в его составе не осталось ни одного транспортного судна, а боевые корабли не могли взять большое количество бойцов и командиров, а тем более грузов. Дополнительно в состав второго отряда был включен Т-207, вернувшийся с Ханко. Все параван-тралы он потерял при проводке первого конвоя. Эвакуированные на нем 270 человек были перегружены на ледокол «Суур-Тыл», который ушел в тот же день в Ленинград с первым отрядом. Предназначенные для похода торпедные катера типа Д-3 от похода тоже были отставлены, т.к. оказались без достаточного количества топлива. По решению командующего эскадрой вице-адмирала Дрозда В.П. командиром второго отряда был назначен начальник штаба эскадры капитан 2 ранга Нарыков В.М., ходивший на Ханко с первым отрядом, а Заяц А.И. – его первым замом.
Переход второго отряда протекал в условиях полной луны при ясном небе, ветер юго-западный, 2-3 балла. Ясная лунная ночь помогала своевременно обнаруживать плавающие мины, которые замечали за 50-70 м. При переходе были обнаружены плавающие мины, и произошло несколько взрывов в тралах впереди идущих БТЩ. После одного из взрывов в трале Т-211 около 3.30 отряд был обнаружен и обстрелян батареей с острова Макилуото, но безрезультатно. 4 ноября все корабли прибыли в Ханко, где сразу начали погрузку личного состава базы. На «Суровый» было принято 507 человек, на «Сметливый» – 560, на БТЩ – по 750 – 260 человек. Катера МО пополнялись горючим, они личного состава базы не принимали и являлись резервом для посадки людей в случае подрыва какого-либо из кораблей. Всего корабли приняли 2107 бойцов и командиров.
На этот раз противник учел урок прошлого, когда наша артиллерия подавила его батареи еще в первой половине дня, и открыл огонь по кораблям позже – в 16.20, когда начало смеркаться. В результате один снаряд попал в «Сметливый», который вовремя не вышел из гавани. На нем было выведено из строя носовое орудие, пробиты осколками каюты командира и военкома, убит младший командир и один краснофлотец ранен. Это был первый и последний случай повреждения кораблей при стоянке на Ханко.
В тот же день, 4 ноября, с наступлением темноты в 19.00 отряд вышел с Ханко, имея скорость 12 уз. Теперь обратный путь становился более опасным. Противник точно знал время выхода наших кораблей из базы. Он мог тут же атаковать их торпедными катерами, а на переходе и на стоянке у Гогланда – самолетами, подводными лодками и торпедными катерами. Береговые батареи финнов и немцев были в готовности. И, наконец, появилась новая опасность – лед.
Навигационные условия не были трудными – ночь была ясная, лунная, море 2-3 балла. Около 23 часов взорвалась мина в трале «Верпа» (Т-206), через минуту в трале «Гафеля» (Т-205) взорвались две мины, но трал не был поврежден. Затем произошел взрыв в параване «Сметливого», который к моменту подрыва по вине вахтенного офицера отстал от головного корабля на 10 каб. и, видимо, вышел из протраленной полосы, ширина которой была не более 1 каб. Корабль окутался дымом и паром. Командир, спавший до этого в рубке, выбежал на мостик и, не разобравшись, дал самый полный назад. Но давление пара упало, корабль потерял ход. Командиром отряда было дано приказание Т-205 «Гафель» идти на помощь подорвавшемуся эсминцу. Тральщик выбрал трал и направился к «Сметливому». Остальные корабли продолжали движение, не меняя скорости.
Командир отряда, отправляя на помощь аварийному кораблю тральщик, должен был знать, что тот отстанет от каравана и ему придется идти одному, выделил почему-то именно «Гафель», у которого после взрыва двух мин в тралах показания магнитных компасов были ненадежны и сомнительны.
на «Сметливом» удалось поднять давление пара, корабль дал малый ход и лег на прежний курс, стараясь догнать «Суровый» и стать ему в кильватер. Через несколько минут командир «Сметливого» приказал выбрать параваны для осмотра. Прежде чем параван выбрали, он захватил вторую мину, подтянув её к борту. Батарея Макилуото открыла огонь по эсминцу «Суровый» с дистанции 110-120 каб. На фоне луны корабль должен был быть хорошо виден противнику. После нескольких недолетов противник достиг накрытия, но попаданий в корабли не было.
В 23.25 под носовым мостиком «Сметливого» взорвалась вторая мина. Сдетонировал боезапас в 3-м погребе, в результате чего у эсминца оторвало полубак. Носовая часть продержалась на плаву несколько минут, а затем медленно ушла в воду. Погибли капитан 1 ранга Заяц А.И., командир корабля капитан 2 ранга Маслов В.И. и другие командиры, краснофлотцы, а также размещенные в носовых кубриках бойцы с Ханко. Всем катерам МО было приказано подойти к «Сметливому». На помощь искалеченному эсминцу подошел Т-205. Но через 25 минут после второго взрыва дрейфующий эсминец коснулся мины.
Третьим взрывом корпус разорвало на две части. Носовая часть, с тремя котельными отделениями, затонула сразу. На плаву осталась кормовая часть по носовую машину включительно. Погас свет, и оставшаяся половина эсминца начала быстро погружаться. На эсминце погибло около половины его экипажа и 233 пассажира из 560.
В 01.30 5 ноября батареи на м. Юминда открыли огонь по «Суровому» с дистанции 100-110 каб., но попаданий не было. Утром 5 ноября отряд в составе эсминца «Суровый», трех БТЩ (Т-207, Т-206, Т-211) и катера МО-309 прибыл на Гогланд. На борту «Гафеля», принявшего в Ханко 249 пассажиров, оказалось теперь еще около 350 чел. (80 из экипажа Сметливого, 270 из гарнизона Ханко) – всего около 620 человек при норме – 160. Корабль осел, его устойчивость существенно снизилась. Юго-западный ветер усилился до 4 баллов, до Гогланда оставалось пройти 100 миль, не имея при этом уверенности в надежности показаний магнитного компаса. Идти дальше с таким количеством людей в штормовом море было опасно, и командир тральщика решил вернуться с катерами МО в Ханко, до которого надо было пройти 50 миль. Корабли вошли в гавань, ошвартовались, началась разгрузка. Люди сходили на берег мокрые и измученные. Вернулись 570 гангутцев и 80 человек команды «Сметливого».
5 ноября в 18.00 второй отряд (эсминец и три БТЩ) с присоединившимися к нему на Гогланде торпедными катерами вышел в Кронштадт, куда прибыл в 5.00 6 ноября. Не задерживаясь в Кронштадте, корабли пошли далее. В это время по впереди идущим тральщикам был открыт огонь с южного берега. «Суровый» повернул на обратный курс и стал на якорь на Большом рейде. Т-207, Т-206, Т-211 прошли в Ленинград. В 7.00 6 ноября тральщики ошвартовались у военной набережной и высадили доставленные войска.
«Суровый» перешел в Ленинград в ночь с 6 на 7 ноября, подвергнувшись на переходе Морским каналом безрезультатному обстрелу с южного берега. Отряд доставил 1263 бойца с личным оружием и боезапасом, почти в три раза меньше, чем первый отряд.
После возвращения на Ханко части бойцов, отправленных со вторым отрядом кораблей, общий счет вывезенных составил почти 6 тысяч – не много.
Наступали холода – нужно было торопиться с эвакуацией гангутцев. В Кронштадте формируется третий отряд в составе лидера «Ленинград», минного заградителя «Урал», санитарного транспорта «Андрей Жданов», эсминца «Стойкий», пяти БТЩ (Т-204, Т-207, Т-211, Т-215, Т-218) и четырех «малых охотников»: МО-306, -402,-409. «Андрей Жданов» мог развить скорость не более 12,5 уз., а наличие всего одного гребного винта затрудняло его маневрирование. Кроме того, на транспорте отсутствовали параваны – охранители. Отряд находился под командованием командира линейного корабля «Октябрьская Революция» контр-адмирала Москаленко М.З. До марта 1941 года Москаленко М.З. служил на Черноморском флоте и вряд ли успел узнать особенности балтийского театра. Командуя линкором, с начала войны совершил всего одно плавание из Таллина в Кронштадт в сопровождении всей эскадры. Москаленко М.З. не имел опыта командования отрядами разнотипных кораблей в боевой обстановке.
7 ноября И. Сталин и Б. Шапошников подписали директиву Ставки ВГК Военному совету Ленинградского фронта (копия наркому ВМФ) о выводе войск с Ханко. Она была краткой: "Требуем от вас вывоза всех войск сухопутных и морских и материальной части с Ханко, пока Финский залив еще не замерз".
Поход наскоро сформированного отряда был подготовлен из рук вон плохо. Перед походом командиры кораблей и БТЩ не получили инструкции.
Ночью 9 ноября корабли отряда снялись с якоря и вышли из Кронштадта, в 11.30 прибыли к острову Гогланд. Синоптики предупреждали о перемене погоды, но командир отряда недоверчиво отнесся к их сообщению и в 16.30 поднял сигнал: «Сниматься с якоря». Вместе с отрядом в море направлялись подводные лодки Щ-309 и Щ-311. Северо-западный ветер к тому времени достиг силы 5 баллов с тенденцией к усилению, облачность 10 баллов, высота облаков 150-200 м. Погода начала портиться: через час на море бушевал шторм в 7 баллов, а через два видимость ухудшилась до такой степени, что даже с близкого расстояния трудно было различить впереди идущий корабль. Погода не позволяла тральщикам точно выдерживать строй.
Трудно было и кораблям держать место в строю и не выходить из протраленной полосы, особенно высокобортным «Уралу» и «А.Жданову». Флагманом было отдано приказание: "Кораблям включить кильватерные огни". Несмотря на включенные кильватерные огни, корабли стали теряться из видимости. Командование и штаб флота допустили ошибку, разрешив выход отряда в столь неблагоприятную погоду. Командир отряда приказал кораблям застопорить машины – встать на якорь на Западном Гогландском плесе. Отряд стал на якорь в районе острова Родшер – голого каменистого островка, окруженного рифами и камнями, что в 10 милях к западу от Гогланда.
Оторвавшиеся от отряда Т-218 и Т-204, приняв сигнал о постановке на якорь, начали поиск отряда, они столкнулись, получив повреждения. 204-й («Фугас») получил рваную подводную пробоину левого борта, 218-й смял форштевень и потерял оба якоря. Т-207 также потерял оба якоря и погнул валы, отчего стали греться гидромуфты, в дальнейшей операции он участвовать не мог. Т-211 утерял один якорь и получил течь в корпусе. 10 ноября поход отряда был отменен, в 7.30 со «Стойкого» передана радиограмма: "Сняться с якоря и следовать за мной на Гогланд".
Больше суток отряд ожидал улучшения погоды. Вернувшись на Гогланд, командир отряда донес начальнику штаба КБФ, что столкнувшиеся БТЩ на Ханко следовать не могут, а эсминец «Стойкий» имеет топливо на пределе. Начальник штаба в ответ приказал: "При ветре свыше 4 баллов не выходить, топливо принять у Кабанова, два ТКА (торпедный катер) типа Д-3 дать для усиления охранения". После возвращения на Гогланд командир отряда не провел разбора действий командиров кораблей и инструктаж на последующую операцию. Два поврежденных тральщика Т-204, Т-207 и один торпедный катер, имевший сильную вибрацию, остались на Готланде. Так отряд без боя потерял два корабля, причем Т-204 «Фугас» требовал заводского ремонта и в дальнейших операциях не участвовал. В сумерки корабли начали сниматься с якоря.
К северу от м. Юминда отряд начал форсирование минного поля. В левом параване лидера «Ленинград» на расстоянии 10 м от борта взорвалась мина. Существенных повреждений корабль не получил. В дальнейшем произошли еще три взрыва в тралах БТЩ. Лидер «Ленинград» отстал от отряда примерно на три мили и попал на минное заграждение, в его левом параване в 5 м от борта взорвалась мина, а затем был второй подрыв. Закономерность простая: отстал – значит, вышел из протраленной полосы, раз вышел из полосы – попал на мины. Носовые помещения корабля все больше наполнялись водой, попытка дать передний ход вызвала большой приток воды в помещения. Поэтому, стоя на одном месте с застопоренными машинами, «Ленинград» окончательно отстал от впереди идущих кораблей. Отстал и идущий позади него транспорт «А.Жданов» и три "малых охотника". Находясь на минном поле, около 00.45 лидер встал на якорь, чтобы устранить повреждения. «А.Жданов» также стал на якорь. По радио командир лидера Горбачев Г.М. запросил помощь.
Посовещавшись с начальником походного штаба Климовым В.М., командир отряда принял решение – отряду идти на помощь лидеру и возвращаться на Гогланд. Решение было неправильным, т.к. отряд находился в 55 милях от конечного пункта своего пути, а «Ленинграду» уже была выслана помощь с Гогланда – три тральщика типа «Ижорец». До Ханко «Стойкий» и «Урал» могли дойти за 4 часа, от Гогланда они уже удалились на 90 миль. Сообщив о своем решении командиру лидера, командир отряда приказал идти на присоединение к аварийному кораблю. Дрозд В.П. так оценил эти действия Москаленко М.З.: "Решение неправильное, в подобных условиях ни в коем случае нельзя менять курс, по существу, это означает уклонение от выполнения основной задачи".
Отряд повернул назад. Тральщики и «Стойкий» ушли вперед от «Урала», несмотря на то что машина минного заградителя работала на пределе возможности.
Связи с командиром отряда не было, поэтому командир лидера «Ленинград», не ожидая подхода отряда или тральщиков с Гогланда, снялся с якоря, поставив впереди себя транспорт «А.Жданов», и пошел к Гогланду. Он считал, что, имея неисправными после взрыва мины магнитные компасы и вышедший из строя гирокомпас, лидер головным идти не мог, решение командира лидера также было неправильным. Находясь на минном поле, посылать вперед глубокосидящий транспорт, не дождавшись подхода тральщиков, вышедших с Гогланда, было бесцельным риском, окончившимся потерей транспорта. Самым разумным решением было оставаться на якоре и ждать прихода отряда или тральщиков. Если на пути на запад лидер с параванами представлял противоминное прикрытие «А. Жданова», то, повернув на восток, транспорт превратился в минопрорыватель. Его капитан сообщил на лидер, что необходимо ждать тральщики, но ответа не получил.
Рано утром 12 ноября транспорт «А. Жданов» подорвался на мине, он стал резко крениться на правый борт, с грохотом опрокинулся и, показав киль, ушел в воду. Капитан транспорта, не видя впереди тральщиков, понял всю опасность своего положения и приказал команде одеться, всем быть на палубе, приготовить шлюпки к спуску на воду. Катерами МО было спасена почти вся команда транспорта, погиб один человек. После гибели транспорта лидер снова стал на якорь и направил очередную радиограмму на «Стойкий» с просьбой выслать тральщик. В 11.20 12 ноября «Стойкий», «Урал» и два БТЩ стали на якорь у Гогланда. Итак, самому крупному отряду с двумя большими судами: «Урал» и «А.Жданов» не удалось пройти на Ханко, более того, один транспорт был потерян. Лидер «Ленинград» под проводкой Т-211 возвратился на Гогланд.
«Стойкий» распоряжением начальника штаба КБФ был отправлен в Кронштадт для погрузки топлива. Командование отряда контр-адмирал Москаленко М.З. и бригадный комиссар Смирнов В.В. – было отозвано в Кронштадт. Минный заградитель «Урал», Т-211, Т-215 и катера МО остались у Гогланда в ожидании пополнения отряда. Механизмы тральщиков и катеров требовали срочного ремонта, к которому приступили своими силами. Эсминец «Стойкий» и лидер перешли в Ленинград.
В отчете по эвакуации ВМБ Ханко командованием флота была дана следующая оценка этому походу: "Из-за низких волевых качеств и неумения оценивать обстановку командир «Ленинграда» своими просьбами о помощи сорвал выполнение задачи, и отряд возвратился в бухту Сууркюля".
Если бы «Стойкий» и «Урал» с тремя БТЩ дошли до Ханко, возможно, 5 тысяч его защитников были бы доставлены в Ленинград.
